Вчера у нас случился поиск 13-летней девочки Кати. Заявка поступила от ее сестры, через социальные сети около 16 часов. По словам сестры, девочка ушла от подружки около 8 вечера, подружка посадила ее на 3 троллейбус. Но до дома Катя не доехала. Денег при себе она не имела, раньше из дома не уходила и никаких конфликтов с родными накануне не было.
Пока мама Кати писала заявление в полиции, мы развернули работу в соцсетях, опрос классного руководителя и одноклассников, анализ странички девочки. Результаты нас не порадовали — мягко говоря. Все подружки девочки в голос говорили о плохом варианте развития событий. Они же дали нам несколько точек притяжения — заброшенные дома, многоэтажки, места сбора подростков-анимешников. И мы вшестером рванули по точкам притяжения. Если честно, выбегая из дома на место сбора волонтеров, я поймала себя на том, что в голове бьется упрямое: “Не успеем! Уже — не успели…”
В 20 часов на горячую линию позвонила инспектор ПДН Ленинского района. Я мрачно поделилась с ней соображениями и планами поиска, и в ответ услышала: “Приезжайте в Брагино по такому-то адресу, ночевала девочка там, может, и сейчас где-то рядом находится!” Чувствуя, что поиск приобретает совсем иные перспективы и аптечка первой помощи может нам и не понадобиться, мчим в Брагино. Дожидаемся опрашивавшую свидетеля инспектора и она делится с нами такой информацией. Девочка ушла с парнишкой из дома утром, сейчас телефон парня в доступе, но трубку берет его друг и говорит, что он ничего не знает, а хозяин телефона спит. Адрес, по которому находится парень, и, предположительно, Катя, друг говорить отказывается. Полиция уезжает – у них есть еще работа, а мы остаемся думать, что делать дальше. “А давайте сами позвоним этому самому… мальчику!” — предлагает кто-то. “И что? Полиции не сказал, а нам типа скажет?” Я стою и соображаю, что тут можно сделать и на что я бы повелась, будь я юной анимешницей. Сообразила. “Нам? Нам — скажет! Давайте телефон!”
Пять минут актерского мастерства и адрес, на котором зависают подростки, мы знаем. Звоним в полицию, предупреждаем, что едем туда, и через полчаса мы на другом конце города. По-прежнему — вшестером. Ждем полицию. А наша инспектор на другом выезде и ждать надо долго. Просим разрешения на самостоятельные действия, получаем их и поднимаемся в квартиру…
А дальше все быстро. В квартиру нас пускают после недолгих препирательств и ласкового: “Ребят, давайте по-хорошему. девчонке 13 лет и весь город уже на ушах, одни вы не в курсе…” Через 15 минут Катя сидит у нас в машине и всхлипывает, что соскучилась по маме, а экипаж подавляет желание дать ей по ушам, не зная, то ли смеяться на радостях, то ли прочитать девчонке лекцию на тему “почему надо всегда звонить родителям!”
Окончательно экипажи выдыхают только после того, как привозим девочку в РОВД и сдаем на руки родителям. Поиск закончен. И меня потихоньку отпускает мое “не успеем!”
А теперь вторая серия. Статья ведь называется “О бегунках и не только“. Вернувшись домой, мы обнаруживаем в ВК массу “интересных мнений” диванных экспертов о том, где девочка находится, стоит ли таких искать и “какойкошмарэтиподростки”. И, конечно же, все эксперты сходятся во мнении о том, что таких искать не стоит, вызов был ложным, а девочка просто загуляла. Простите за цитирование, “нашляется — сама придет”. Ну и да — это ужас-ужас-ужас, что у подростков в голове!
Уважаемые наши диванные эксперты! А давайте вы оторвете свои задницы от удобных кресел и хотя бы раз выйдете на поиск ребенка? Нет, не так. Диванные эксперты хороши на диване, а на поиске они бесполезны и точно не нужны ЯрСпасу. Давайте я просто объясню, почему для нас — людей, которые ищут чужих детей и часто детей неблагополучных — нет никакого “ужас-ужас-ужас”, кроме как найти труп ребенка или ребенка сильно искалеченного. Потому что мы знаем — не понаслышке и не из СМИ, каким реальным, а не киношным кошмаром может обернуться самый невинный на первый взгляд поиск. Потому что каждый из нас хоть раз и хоть на долю секунды на своей шкуре испытал вот это вот: мы не успеваем! мы безнадежно опаздываем! На сутки или часы. Иногда на минуты, иногда на несколько дней. Не успеть — вот что страшно. А не потратить несколько часов на поиск бегунка. Именно поэтому мы всегда ищем детей — и нам все равно, почему пропал ребенок. Ушел гордо из дома с котом, как дядя Федор, или загулял с друзьями, почуяв себя сильно взрослым, или разругался вдрызг с мамой и папой. Бегунок — и слава богу, что бегунок. Главное, чтоб он не стал потеряшкой в процессе демонстрации своей самостоятельности. А такие примеры есть… и у нас, и у других отрядов. Ребенок есть ребенок, даже если он считает себя сильно взрослым. И мы об этом помним — всегда.
Автор: Елена Гусева
Источник: http://yarspas.ru/novosti/esche-raz-o-begunkah-i-ne-tolko.html
